Главная » Пресса » 2006 » Братья по оружию

Братья по оружию

Валерия Меладзе знают все счастливые обладатели телевизоров. Его брат Константин известен меньше, но является одним из самых влиятельных людей в русском шоу-бизнесе. А уже если собрать их вместе — это страшная сила.

В вашем случае шоу-бизнес стал семейным делом. Но музыкальную империю сложно передать по наследству. Вы прилагаете к этому какие-то усилия?

ВАЛЕРИЙ. У певцов трудовая династия чаще всего прерывается с их выходом на пенсию. Пару лет назад я действительно часто думал о том, что век артиста короток, и даже переживал по этому поводу. Но сейчас, глядя на старших коллег, Льва Лещенко, Иосифа Кобзона, Валентину Толкунову, которые процветают до сих пор, мне стало понятно, что любимым делом можно заниматься очень долго, если, конечно, правильно это делать. А детям лучше оставить какой-нибудь другой бизнес. Музыку очень сложно завещать. Более того, если я перестану выходить на сцену, то завещать будет просто нечего. Музыка перестанет кормить не только моих детей, но и меня самого.

КОНСТАНТИН. У меня дети еще очень маленькие, и я пока не думал, чем они будут заниматься. Главное — дать им хорошее образование, и они сами выберут. Так было со мной и с Валерой. Родители дали нам образование, а потом просто отпустили, никак не сдерживая наших желаний и способностей. Надеюсь, так будет и с моими детьми. К музыке они пока не проявляют никакого интереса, и вообще я считаю, что в наследство лучше оставлять не бизнес, а недвижимость.

Стоит отметить, что в отличие от Лещенко, Кобзона и Толкуновой братья Меладзе представляют свою музыку в очень современном радио- и телепространстве. Наверное двум серьезным мужчинам нелегко работать в среде, где приветствуются легкомыслие и по-юношески свежий цвет лица?

ВАЛЕРИЙ. Что касается юношеской розовощекости, то я ее не утерял до сих пор. Наверное, это гены. Если говорить о легкомысленности, то это наша общая болезнь. Принято считать, что к нашему шоу-бизнесу нельзя относиться серьезно. Но мы, даже начиная заниматься музыкой, а это было еще в институте, делали все с очень серьезным выражением лица. Когда я приехал в Москву и мы только начали заявлять о себе, появилась необходимость вести себя как все. Но через какое-то время я понял, что у меня так не получается.

КОНСТАНТИН. Я недавно был в Сочи на конкурсе «Пять звезд» и сидел в жюри с Матвиенко, Фадеевым и другими. И мне кажется, что среди них я самый веселый. Хотя, по большому счету, в нашей профессии мы все люди себе на уме.

Продюсера принято представлять эдаким кукловодом, что дергает за ниточки, за которые привязаны артисты. Константин, на ваш взгляд, это надуманное сравнение?

КОНСТАНТИН. Скорее, да. Работа продюсера действительно связана с управлением людьми, но это гораздо более тонкий процесс, чем дергание за ниточки. Речь идет о взаимоприятных душевных манипуляциях. По крайней мере, так принято в наших коллективах.

Валерий, так получилось, что у вас на сто процентов мужской коллектив. Означает ли это, что с мужчинами вам проще работать?

ВАЛЕРИЙ. Мужчинам и женщинам одинаково присущи и надежность, и разгильдяйство. Я знаю одного очень известного артиста, который всегда работал только с женщинами-администраторами. Поверьте, трудолюбие и преданность этих дам достойны восхищения. Но на моего директора я тоже никогда не жаловался. В моей группе одно время были девушки бэк-вокалистки, но сейчас у нас мужская команда. Помню, на последнем моем сольнике в Кремле на сцене стояли только мужчины, причем немало: помимо моей группы были еще струнный и вокальный квартеты. А в зал мы пригласили только женщин, и смотрелось все это очень неплохо. Если говорить о надежности, то я знаю гораздо больше мужчин-прохвостов, чем женщин. Удивительно, но ни в каком другом бизнесе, кроме как в музыкальном, людям не прощают столько воровства и обмана. Человек может срывать концерты, воровать деньги, потом исчезнуть, а через пару лет снова начать работать. Но меня, кстати, обманывали очень редко.

На концертах молодых звезд очень хорошо чувствуется, как зал проявляет сексуальное любопытство к артисту. В более взрослой лиге такие страсти уместны?

ВАЛЕРИЙ. Они ни в коем случае не исчезают, просто проявляются в других красках. Я долгое время был романтическим артистом, воспевающим возвышенную любовь. Но потом открыл в себе чуть другую, более темпераментную манеру преподнесения песен, и количество поклонниц резко возросло. Так что женское внимание, о котором я мечтал в подростковом возрасте и в начале карьеры, обрушилось на меня после сорока лет. Забавно, но теперь я совершенно не понимаю, что мне с этим делать.

В жизни наших артистов есть важный момент под названием «новогодний чес». Когда видишь график выступлений некоторых звезд, возникает четкое убеждение, что единственная их мотивация — это деньги. Нельзя же шесть раз за вечер на протяжении недели получать удовольствие от общения с публикой. Что вас заставляет работать на таких мероприятиях?

ВАЛЕРИЙ. Что бы я ни сказал, мне не поверят. Если буду уверять, что деньги мне не так важны, как творческий процесс, то все просто засмеются. Если начну утверждать обратное, то тоже буду выглядеть неубедительно, потому что на очень хищного человека я не похож. Но я много делаю для того, чтобы выступать как можно чаще. От популяризации нашей музыки через средства массовой информации до поддержания нормального физического состояния. С возрастом у меня изменился голос — он стал немного ниже, но на работоспособность мне грех жаловаться. В прошлом году мы отменили три концерта, потому что простуду было уже не победить. Для меня это была трагедия. Так что от концертов я стараюсь не отказываться. Я считаю, артист должен работать.

Константин, в вашем отношении уместна шутка о том, что вы больше других знаете о ВИА Гре. Чем отличается для вас как для продюсера работа с Валерием и с этой эффектной троицей?

КОНСТАНТИН. Для Валеры я пишу песни и могу что-то посоветовать по поводу стратегии движения вперед. Это не продюсирование, а, скорее, сопродюсирование. А ВИА Грой нужно заниматься ежедневно и разбираться во всем: в промополитике, хореографии, костюмах, макияже…

Откуда у вас такие познания?

КОНСТАНТИН. Прилежно листаю модные журналы. Никто лучше меня не знает, во что их нужно одеть.

Многие думают, что постоянные смены состава среди девушек и ваше недавнее заявление, будто вы больше с ними не работаете, это всего лишь способ создать ажиотаж вокруг коллектива…

КОНСТАНТИН. Нет, все это не специально. Просто так повелось, что у меня с ними нет никаких контрактов. Я принципиально никого не держу, но и сам при этом чувствую себя свободным человеком. Поэтому, когда кто-то не выполняет то, что должен, мы с человеком расстаемся. Не по контракту, а по-человечески.

Говорят, в таких группах девушкам платят совсем немного, подразумевая, что работа позволит им найти состоятельных женихов…

КОНСТАНТИН. Неправда, у нас очень высокие зарплаты. И это тоже принципиальная позиция. Я хочу, чтобы они чувствовали себя самостоятельными.

ВАЛЕРИЙ. Я уверен, что когда Костя пишет песню для меня и для девчонок, то он думает не о будущих прибылях, а прежде всего об артистах. О том, чтобы они достойно выглядели с этим материалом. Когда девушки уходят из группы, то, наверное, думают, что если все это с ними случилось один раз, то случится и во второй. Но, как правило, второго раза не бывает. Не потому, что они не талантливые, а потому, что другого Костю не найти.

Константин, можно с вашим опытом сделать звездами девушек из модельного агентства?

КОНСТАНТИН. Нет, это невозможно. Для нашей работы нужны совершенно другие девушки, а именно: эмоциональные и яркие по жизни. Пусть не умеют ни петь, ни двигаться — научим. Но на сцене должны быть яркие люди. Я работал с моделями. Они совершенно не эмоциальны, и красота их сугубо внешняя.

Валерий, одно время ходили активные слухи, что ваша жена была категорически против того, чтобы вы снимались с ВИА Грой в клипах…

ВАЛЕРИЙ. Я тоже что-то такое читал и был удивлен. Моя жена очень спокойно к этому относилась. Да и как иначе? Как должен тогда реагировать Гай Ричи на то, что вытворяет его жена Мадонна?

У вас помимо музыки есть и более серьезные занятия — от работы в банке до ресторанного бизнеса. Вы получаете удовольствие, когда меняете концертный костюм на деловой?

ВАЛЕРИЙ. Хороший классический костюм, кстати, очень опасная вещь. Если хоть раз наденешь такой и он действительно на тебя хорошо сядет, то потом переходить на неформальную одежду очень трудно. Я уже жалею, что как-то проговорился про мои немузыкальные занятия. Но теперь уже ничего не поделаешь. Видимо, мне не дает покоя высшее техническое образование, на многие вещи я смотрю как инженер, и иногда мне действительно хочется заняться чем-то еще. В то же время бы не хотелось, чтобы бизнес когда-нибудь победил и я бы из-за этого ушел со сцены. И еще — в Москве сложно сидеть дома. Здесь если ты ничем не занимаешься, то кажется, что жизнь проносится мимо.

В Киеве поспокойнее?

КОНСТАНТИН. В Киеве спокойнее, тише и гуманнее. Там город для жизни, а здесь — исключительно для работы.

И последнее, у вас обоих черные кольца. Это что-то означает?

ВАЛЕРИЙ. Нет, просто с мужскими украшениями все обстоит гораздо хуже, чем с женскими, и их нужно гораздо дольше искать. Поэтому часто бывает, что мы покупаем вещи друг другу. Вот Костя мне недавно купил великолепные часы, которых даже у него нет, их просто очень мало в мире производится. Если я вижу что-то интересное, то покупаю и себе, и Косте одинаковое. И никакого тайного знака здесь нет.