Самба белого мотылька

Валерий Меладзе:
То, что происходило с нами накануне создания этого альбома, я называю «кризисом роста». К этому времени воплотились в жизнь все мечты нашей молодости: мы выпустили два успешных альбома и уже несколько раз объехали с концертами всю страну. Возник вопрос: «А что дальше?» Когда прошел первый восторг от неожиданно нахлынувшего успеха, появилась ответственность за то, что мы можем дать нашим слушателям. Мы понимали, что необходимо показать что-то новое. Нам нужно было и себе, и другим доказать, что мы не иссякли, что мы не собираемся останавливаться и способны на большее. «Самба белого мотылька» стала именно той песней, которая помогла нам почувствовать свежие ощущения от творчества. Это было состояние «прорыва», открывшее нам направление, в котором нужно двигаться. И когда мы записали «Самбу», мы уже знали, каким будет весь альбом. Песни, которые в него вошли, и сейчас звучат в моей концертной программе и очень востребованы — а это лучшее доказательство того, что мы тогда нашли верный путь.

О цели в жизни
Я долго не мог определить свою цель в жизни. Какие-то локальные задачи на неделю, месяц, год вперед — возникали, а глобальной цели не было. Стать «звездой»? Никогда такой цели перед собой не ставил. Добиться каких-то вершин, победить в конкурсах, чтобы назвали лучшим? Об этом тоже не думал. В конце концов я понял, что главная цель — душевный комфорт. И стал размышлять, комфортнее ли мне сейчас по сравнению с тем, что было три-четыре года назад. Решил, что нет. Составляющие для внутреннего комфорта есть, а непосредственно комфорта — нет. Значительно достижение и должно стать основной целью моей жизни. И чтобы достигнуть ее нужно действовать так, как подсказывает внутренний голос. Часто мы ошибаемся именно от того, что идеализируем собственное будущее. Однако стремление к идеалу зачастую обходиться слишком дорого. Когда ты подходишь к нему ближе, то понимаешь, что придется либо жертвовать многим, либо многого себя лишать. Поэтому, часто приходя к тому, к чему стремился, я снова обнаруживал в себе полный дискомфорт в душе и опустошение.

О себе…
Я до сих пор идеалист. Сейчас мне 32, и я по-прежнему нередко анализирую свое мировоззрение прошлых лет. Помню, иногда мне казалось, что рушится все, на чем основывается мое сознание. И мне становилось плохо на душе. Но достаточно мне отдохнуть, встретить несколько хороших людей, и я опять возвращаюсь на свои позиции, опять, черт возьми, становлюсь идеалистом. С одной стороны, это проблема, с другой — если бы так не происходило, я не был бы самим собой. «Проблемы роста» у меня были большие. Я же общался с огромным количеством людей, которые по-разному реагировали на мой подъем. Даже радовались по-разному. Встречались и те, кто заранее боялся, что со мной может произойти что-то не то, и заранее отдалялись. Опасались, что я не выдержу популярности, начну хамить, развязано себя вести.

О друзьях
Когда к тебе приходит слава, есть очень большая опасность потерять семью, друзей. Очень многие мои друзья перестали быть таковыми не потому, что кто-то из нас сделал кому-то подлость, а лишь от того, что мы слишком резко разбежались по разным кругам общения. Мне стало не очень интересно слушать их разговоры, а их, наверное, о чем говорю я. А если и интересовало, они не все могли понять. И как бы я не хотел быть добрым, хорошим, всем удобным парнем, этого не получается. Когда ситуация в жизни меняется столь резко, то ты обязательно станешь для кого-то неудобным, кого-нибудь огорчишь.

Об альбоме
Предыдущий мой альбом назывался «Последний романтик». За время после его выхода многое изменилось таким образом, что новый альбом, наверное, можно было бы назвать «Первым скептиком». В этом альбоме я смотрю на мир иначе, уже не кричу никому вслух, что я романтик. Потому что если хотя бы у одного из тысячи это вызывает сомнение, то сие меня уже ломает и коробит. В этом альбоме я закрыл свой романтизм несколько иным выражением лица. Это проявляется и в музыке, и в текстах. Может быть, в нем будет заметен легкий сарказм и над самим собой, и над любовными отношениями. Но в то же самое время, скажу по секрету, быть романтиком я не перестал.