Строитель катеров

Отец трех дочерей, романтик в душе, технарь по образованию и грузин по национальности, Валерий Меладзе признался «Медведю», что есть тема, о которой он рассказывает с большим удовольствием. Эта тема — его семья и прежде всего его отец.

Я, мой старший брат Костя и моя младшая сестра Лиана родились на окраине Батуми, в поселке нефтеперерабатывающего завода. Каким огромным казался мне этот город! Порт, курортная зона, повсюду цветы, пальмы, все ухожено, чисто, красиво…

Моего отца зовут Шота Константинович, маму — Нелли Акакиевна. В Батуми отец работал на судостроительном заводе, вкалывал будь здоров — с раннего утра и до вечера, но выходные и праздники мы всегда проводили вместе, для пацана это очень важно.

В выходные отправлялись с отцом в центр города — погулять по бульвару и Пионерскому парку. Но самые яркие воспоминания остались у меня от праздников 7 ноября и 1 Мая. Эти советские праздники с их красными флагами, транспарантами, демонстрациями, песнями были настоящей радостью для нас, детей. Нас одевали в лучшие костюмы, покупали новые туфли. Туфли натирали мне ногу, но я терпел, ведь мне предстояло идти в заводской колонне, рядом с отцом. Когда я совсем уставал, папа сажал меня к себе на плечи и я кричал вместе со всеми «ура». В руке я держал воздушные шары, которые папа надувал гелием и после демонстрации отпускал в небо. А дома мама встречала нас праздничным обедом.

Мой отец, когда еще не был женат, пересмотрел массу трофейных фильмов, как правило, музыкальных. У него был такой прекрасный слух и такая хорошая память, что он моментально запоминал и музыку, и слова. А потом шел по улице и громко пел эти песни. Он вообще пел всю жизнь. Нам, детям, это казалось странным, мы говорили: «Папа, ну что ты, неудобно же!» На что отец отвечал: «Что плохого можно подумать о человеке, который идет по улице и поет?» Я уверен, если бы отец серьезно занимался музыкой, он бы стал хорошим певцом.

Папа родился в 1933 году, 29 октября — в день рождения Комсомола. Он начал работать с двенадцати лет, как только умер его отец, мой дед. Чтобы помочь своей матери прокормить четверых детей, отец уходил на завод в шесть утра и возвращался в два часа ночи. Это были тяжелые времена, но самое поразительное, что отец о любом периоде своей жизни рассказывает с интересом, никогда не жалуется на пережитые трудности. Учиться отцу приходилось урывками — то на вечернем, то на заочном, а институт закончил только к сорока годам. Много лет проработал старшим мастером ОТК на судостроительном заводе, который выпускал катера на подводных крыльях.

Отец всегда был очень правильным и ответственным человеком, поэтому его часто ставили начальником. Он очень общительный и моментально вживался в новый коллектив. По всем судостроительным профессиям у отца самые высокие разряды, у него светлая голова и золотые руки. Дома он тоже сам все ремонтировал. А мама всегда его ругала: то не так, это не так. Типичная черта многих женщин — говорить под руку. Теперь я вспоминаю об этом с улыбкой, потому что почти то же самое происходит и у меня дома. Любой нормальный мужчина обязан слушать женщину, но делать все по-своему.

Папа женился на маме, когда ему было уже под тридцать. Мама к тому времени отучилась в Ленинграде и в Тбилиси и вернулась в Батуми молодым специалистом. Вернулась и вскружила отцу голову. У отца была яркая жизнь. У него много интересных жизненных историй. Одна такая история связана с его самым близким другом. Однажды, мне тогда было пять лет, папа встретил своего друга детства, армянина, который работал в шашлычной. Они зашли в эту самую шашлычную и здорово напились. Потом нас с отцом посадили в такси, и по дороге он заснул. Через много лет, вспоминая тот случай, я сказал папиному другу: «Помните тот раз, когда папа был пьяным?» Друг удивился: «Ты что? Твой папа никогда не мог быть пьяным. Он был немножко выпивши!»

У нас в семье не было ни скандалов, ни выяснения отношений по поводу алкоголя. Когда папа выпивал, по праздникам, то много шутил, смеялся, пел. И по сей день я обожаю выпивать с отцом, три-четыре-пять бокалов вина. Огромное удовольствие! Недавно мы отмечали день рождения моей младшей дочери Арины и поехали в один уютный ресторан. Сидели всей семьей и выпивали. Так было душевно, у меня появилось какое-то ощущение тепла, которое я в этой суетной жизни не так часто ощущаю и которое мне так необходимо. Мне бы хотелось, чтобы папа еще много-много лет мог позволить себе это.

Когда я вырос и после школы пошел работать на телефонную станцию, меня спрашивали, как это принято в Грузии: «Кто твои родители? Чей ты сын?» Я отвечал: «Шоты Меладзе и Нелли Харебавы». И тогда я понял, насколько важно быть сыном человека, которого уважают. Все говорили: «О, да твой отец такой прекрасный человек!» С возрастом я стал ценить репутацию и меня страшно раздражает, когда о людях пишут всякую ерунду, не задумываясь о том, что у человека есть прошлое, характер, ценности, достижения. У нас разучились уважать чужой труд, чужую историю. А в Грузии очень важно, чтобы о тебе хорошо говорили. И мне тоже важно, чтобы мои дочери уважали меня, чтобы они слышали обо мне только хорошее.

Отец нас учил элементарным вещам. Если мама заботилась о нашем культурном воспитании, возила нас в Москву, Ленинград, в музеи, на какие-то представления, то отец прививал практические навыки. Помню, когда я учился в седьмом классе, отец увидел мои отросшие ногти и показал, как правильно нужно за ними ухаживать. Мама бы просто прикрикнула: «Постриги ногти, балбес!» Еще отец учил — меня, например — гладить брюки. Хороших утюгов тогда не было, и отец говорил: «Чтобы с утра у тебя были «выглаженные» брюки, их вечером нужно аккуратно положить под матрас».

Недавно мои родители переехали в Москву, и их уже знает весь подъезд. Они познакомились со всеми соседями, завели традиции ходить в гости и принимать гостей. Отыскали старых московских друзей, познакомились с новыми. Они живут насыщенной жизнью, все плохое отсекают и притягивают все хорошее. Я по-настоящему ими горжусь.