Машинами всегда восхищаюсь

Певец Валерий Меладзе о грядущем юбилее, жизненных ценностях, своей «инженерной сути» и отношении к автомобилям.

В этом году вам исполняется 50 лет. Принято считать, что это некий рубеж, когда можно понять, что удалось реализовать, а чего еще не сделал…

— Действительно, с одной стороны, я вроде бы добился многого, о чем даже не мечтал. Но, оглядываясь назад, понимаю, что чего-то важного, фундаментального в жизни еще не успел сделать. Потому что сам до конца не понимаю, что же на самом деле в ней основополагающее. Кроме, разумеется, детей, они как раз под эту категорию подпадают стопроцентно. Их у меня пятеро, и в этом отношении я счастлив.

Три дочери, два сына. Кто ближе?

— На такой вопрос никогда не смогу ответить! Потому что все они мне одинаково близки, я их обожаю всех, и мне просто странно иногда слышать, что у кого-то есть более или менее любимые дети. Если бы их было двадцать, то, думаю, все равно моей любви хватило бы на каждого. Причем она не какая-то большая, общая любовь к детям, которая делится на пять частей. Ни в коем случае! Это пять совершенно равноценных и полноценных чувств.

Юбилей планируете отмечать?

— В ноябре состоится большой концерт, посвященный моему 50-летию и такой же дате моего брата Константина. У него, правда, юбилей был два года назад, но мы решили организовать один праздник на двоих.

Для вас брат по-прежнему остается единственным автором песен или рассматриваете и других композиторов, поэтов?

— Я, может, и рассматривал бы, но все равно лучшего автора, чем Костя, для меня нет. Более того, он идеальный автор для любого исполнителя. Кому бы ни писал произведение, всегда думает именно об этом человеке. Уверен, каждый поработавший с ним исполнитель — человек счастливый. Потому что Костя все делает фундаментально, мощно, здорово. При этом нужно понимать, что мы трудимся в жанре, где каждый год нужно показывать что-то новое. И как бы здорово ты ни сделал что-то год назад, два, три или пять, это не является абсолютом. Всякий раз уровень нужно подтверждать.

Не думали выступить продюсером?

— Нет. Есть две стези, на которые я никогда не встану, — продюсер и киноактер.

Разве? Вы же снимались в фильмах…

— И каждый раз задавал себе вопрос — зачем? Как правило, были эпизодические, совсем маленькие роли, я чувствовал себя в них очень неуверенно, и в творческом плане мне они не давали ничего.

А дало что-либо творчеству высшее инженерное образование?

— Очень многое! Инженерное образование — это умение мыслить системно и логически, находить причинно-следственные связи, понимать, что откуда появляется и каким образом это может быть продолжено. Вообще, высшее образование — это такая гимнастика для мозга, которую можно применять где угодно. Когда нам в юности родители твердили: «Учитесь! Это вам в жизни пригодится», мы их не понимали. Тем более что после окончания института, в 1990-х, вышли в очень непростую жизнь. В стране был момент, когда всем казалось, что высшее образование попросту стало ненужным. Но нам с братом удалось найти себя в другом — в музыке.

Вы не из творческой семьи, но в детстве окончили музыкальную школу. Была тяга?

— Я вас умоляю! Тяги к «музыкалке» не было никакой! С первого до последнего дня музыкальная школа воспринималась как пытка. И если бы за день до выпускных экзаменов мама вдруг сказала: «Черт с ней, не ходите!» — я, не задумываясь, все бы бросил! Причем и Костя тоже. Но позже мы стали играть с ним в четыре руки, самые разные мелодии. Любую музыку, которая могла понравиться, мы разбирали, раскладывали на инструменты, и это получалось здорово.

А как к автомобилям относитесь — как инженер или просто потребитель?

— Я убежден, что автомобиль выдающееся изобретение человечества. Институт я окончил по специальности «инженер-механик», поэтому в конструкциях машин прекрасно разбираюсь и люблю их. Причем люблю с разных точек зрения: как некое инженерное творение, как предмет, делающий жизнь комфортной, как элемент роскоши или произведение искусства. Люблю и старые, и новые машины. Правда, на старые я обожаю просто смотреть, оценивать их линии, идеи, заложенные в конструкцию.

Так было всегда?

— Нет, конечно. Мое отношение к автомобилям с годами менялось. Сначала казалось, что для счастья будет достаточно любой, даже маленькой модели. Я ведь автовладельцем стал довольно поздно, а до тех пор всегда по-хорошему завидовал парням, у которых была своя машина. Завидовал тем, кто сам мог мыть ее во дворе, ремонтировать. Мне, кстати, по сей день нравится открывать капот. Другое дело, что ныне самому уже лучше не лезть туда с инструментом, максимум — полюбоваться, долить омывающую жидкость или сменить «дворники».

На чем сейчас ездите?

— Уже много лет на Mercedes-Benz. Сейчас это GL-Class, а до того довольно долго был G-Class — Gelandewagen с двигателем 6,3. Это автомобили с совершенно разными характерами. К примеру, Gelandewagen — просто сумасшедшая модель, ее либо любят, либо ненавидят. Потому что у нее взрывной, какой-то очень мужской характер. Когда после него пересел в GL, то долго не мог привыкнуть. Казалось, он дольше разгоняется, медленнее тормозит, что слишком мягкий и не очень точно входит в поворот. Причем прекрасно понимал: в этом автомобиле самые современные электронные системы, он правильно настроен «мерседесовскими» инженерами. Но затем привык и по достоинству оценил уровень автомобиля.

Есть обязательные требования к машине?

— За рулем мне нравится высокая посадка, обзор. Автомобиль должен быть мощным, с быстрым разгоном и надежными тормозами, комфортабельным, но при этом не валким. Ну и, конечно же, чтобы в его салоне было хорошо детям. Кстати, Gelandewagen они не очень любили: в него тяжело забираться, сзади не так много места, а на дороге он довольно жесткий. В Mercedes-Benz GL же, особенно нового поколения, для пассажиров есть абсолютно все, что только можно придумать. Это уже практически представительский седан, только высокий.

Водите самостоятельно?

— Да, часто управляю сам. И в России, и когда гастролируем в Европе.