Главная » Пресса » 1995 » Цыганский барон Валерий Меладзе

Цыганский барон Валерий Меладзе

Моя знакомая буквально допекла меня тем, что напевала одну и ту же музыкальную фразу: «Прощай, цыганка Сэра! Были твои губы…». Через некоторое время я сама не могла отделаться от этой мелодии. Шутки шутками, а оказалось, что «Сэра» из одноименного альбома Валерия Меладзе, которого журналисты окрестили «цыганским бароном», занимает далеко не последние места в хит-парадах и сдавать свои позиции не собирается.

— Сегодня в музыкальных кругах Вы уже достаточно известный человек. А с чего все начиналось?

Здесь я не оригинален. Как и многие музыканты, начинал с художественной самодеятельности. Я учился в кораблестроительном институте в городе Николаеве. Затем окончил аспирантуру. У нас была очень хорошая компания. Мы собирались каждый день и занимались музыкой просто ради удовольствия. В те вечера, когда не удавалось провести репетицию, мы просто не знали, куда себя деть.

— Чем была для вас работа в группе «Диалог»?

Первыми шагами на профессиональной сцене. Мы с братом проработали там три года. Брат, кстати, пишет для меня все тексты, музыку, аранжировки. С «Диалогом» мы выпустили в Германии компакт в серии дисков, которая называется «Музыка для интеллекта». Очень приятно было попасть в эту серию. Мы тогда играли арт-рок. А параллельно писали песни, которые нам, наверное, были ближе. Хотя то, что мы делали в «Диалоге», нам тоже очень нравилось. Но группа наши песни не особо принимала — там считали, что все это слишком просто. Года три назад мы ушли из «Диалога». Не было долгих разговоров, разборок, скандалов. Все прошло довольно быстро, гладко. Мы занялись сольным творчеством. Два года назад началась кампания, вследствие которой я стал появляться в телеэфире. А это очень важный момент. Можно написать много музыки, но чтобы стать популярным, необходимо приложить массу усилий. К сожалению, музыкантам, по крайней мере на первом этапе работы, часто приходится заниматься продюсированием собственного творчества. Я считаю, что это неплохая школа. Глупо уповать на то, что придет добрый дядя и предложит кучу денег на съемку клипа и оплату эфира.

— В основном Вы выступаете в ночных клубах, а на концертных площадках появляетесь гораздо реже. Где все-таки сложнее работать?

На сегодняшний день основной работой для многих музыкантов являются клубы. Должен сказать, что я довольно часто даю сольные концерты. Но гораздо чаще рекламируются концерты, проходящие в клубах. В принципе это тоже выступление. Только публику здесь чуть посложнее привлечь к себе. Критерии успеха в клубе и в зале совершенно разные. Если в клубе человек просто оторвался от своих обычных занятий, похлопал, сёл и молча послушал хотя бы одну песню, — это уже довольно высокий показатель. Очень часто бывает: играют известные музыканты, профессионалы, а народ не «завелся». От чего это зависит — от собственного настроения или от тех, кто пришел в клуб, — не знаю. У меня чаще все складывается нормально. И если удается «завести» клуб, я, конечно, получаю моральное удовлетворение.

— Насколько велика разница между Вашим сценическим образом и повседневной жизнью?

Вообще-то я долго искал свой образ. Выслушал огромное количество советов. Но, слава Богу, теперь меня воспринимают таким, какой я есть. Думаю, сейчас грань между сценическим образом и повседневной жизнью постепенно стирается. Я ощущаю себя больше музыкантом, нежели инженером или ученым. Я не гримируюсь перед выходом на сцену, как это делают очень многие, не надеваю блестящих костюмов. Не хочу этим сказать, что другие делают неправильно. Просто к моему стилю это не имеет отношения.

— В детстве у каждого есть заветная мечта. Была ли она у Вас?

Мне очень нравилось заниматься авиамодельным спортом. Я делал модели, у меня они достаточно хорошо получались. Хотел поступить в радиотехнический институт. Но эта мечта не сбылась. Тем не менее я рад, что все произошло так, как произошло.

— Какие воспоминания у Вас остались о школе?

Я помню, что мне нравилось в преподавателях, а что — нет. Каждый учитель в первую очередь должен с уважением относиться к своим ученикам, потому что подросткам необходимо именно это. В противном случае ученик «отколет» какой-нибудь номер. По крайней мере, я был таким. Если ко мне относились с уважением, я мог сидеть на уроке более или менее нормально. Это было максимумом. И тем не менее я поступил в институт, окончил аспирантуру. Думаю, каждый преподаватель и родители должны говорить ребенку, что у него все получится. Надо к нему нормально относиться, и у него возникнет потребность оправдать надежды. Мечта каждого подростка — самовыражение, стремление доказать окружающим, что ты тоже что-то можешь в этой жизни, что ты достоин уважения.

— А о чем Вы мечтаете сейчас?

Единственное, о чем я действительно мечтаю, — чтобы ничто в этой жизни не помешало мне проявить себя, чтобы не приходилось тратить попусту силы. У меня достаточно работоспособности, но обидно, если она будет уходить на решение искусственных проблем. Творческие планы и их осуществление — это, наверное, и есть моя сегодняшняя мечта.